Здесь вам не тут!
тот самый модернист, автор "Улисса", писал своей жене, Норе, миленькие письма. Я читала через Гугл-транслейт, но оказалось, есть и перевод.
«ГРЯЗНЫЕ ПИСЬМА» ДЖЕЙМСА ДЖОЙСА
читать дальшеТекст и перевод: Татьяна Косорукова
Мы публикуем два из девяти писем Джеймса Джойса к своей любимой жене Норе. В 1909 году он проживает в Италии вместе со своей семьей, но в конце октября вынужден отправиться в Дублин по делам и остаться там до конца декабря. Заключив соглашение со своей женой, Джойс практически каждый день пишет ей любовные письма, и она отвечает ему. Письма Джойса сохранились и были опубликованы более шестидесяти лет спустя, а письма Норы (судя по всему, не менее страстные) исчезли.
НОРЕ
Дублин, 3 декабря 1909
………….., кажется, ты превращаешь меня в животное. Это была ты, именно ты, негодная бесстыжая девочка, ты начала это. Не я первым дотронулся до тебя тогда, давно, в Рингсенде. Это ты скользнула своей рукой ниже, ниже, внутрь моих брюк и осторожно оттянула в сторону мою рубашку, и потрогала мой член своими длинными игривыми пальцами, и понемногу он весь, целиком, толстый и упругий, оказался в твоей руке, и ты дрочила мне медленно, пока я не кончил сквозь твои пальцы, а ты все время наклонялась ко мне и смотрела в упор, не отрываясь, смотрела своими спокойными и безгрешными глазами. Это твои губы впервые произнесли грязное слово. Я прекрасно помню ту ночь в постели в Пола.
Устав лежать под мужчиной, однажды ночью ты яростно сорвала с себя ночную сорочку и забралась на меня верхом, совершенно голая. Ты насадила себя на мой член и начала скакать на мне вверх-вниз. Возможно, мой ствол показался тебе недостаточно большим, ведь я помню, как ты наклонилась ниже, прямо к моему лицу и нежно шептала: «Трахай меня, любовь моя! Глубже, любовь моя!» Нора, дорогая, весь день я умираю от нетерпения задать тебе пару вопросов. Позволь мне это, милая, ведь я рассказал тебе все, что я делал, и теперь я могу спросить кое-о чем и тебя.
Когда тот человек (Винсент Косгрейв), чье сердце я жажду остановить щелчком револьвера, когда он совал руку или обе руки под твои юбки, он лишь легонько щекотал тебя там или он вводил в тебя один палец, несколько пальцев? Если он делал это, глубоко ли входили они в тебя, добирались ли до крошечного бугорка в глубине твоей промежности? Он трогал тебя сзади? Он долго щекотал тебя, кончила ли ты? Он просил тебя трогать его? Трогала ли ты? Если ты не прикасалась к нему, добивался ли он прикосновений силой и чувствовала ли ты это?
Еще один вопрос, Нора. Я знаю, что я был первым, кто лишил тебя девственности, но случалось ли еще какому-то мужчине доставлять тебе удовольствие? Тот мальчик (Майкл Бодкин), которым ты увлекалась — он делал это? Скажи мне, Нора, правду за правду, искренность за искренность. Когда ты была с ним в темноте, ночью — скажи, что твои пальцы никогда, никогда не расстегивали его брюки и не забирались внутрь, как мышки! Ласкала ли ты его, любимая, скажи мне правду, ласкала ли ты кого-нибудь еще? Скажи мне, что ты никогда, никогда, никогда не сжимала в своих пальцах член мальчика или мужчины, до того, как они расстегнули мои брюки! Если мои вопросы не обидели тебя, не бойся рассказать мне правду.
НОРЕ
Дублин, 6 декабря 1909
……………………………. Мне бы хотелось, чтобы ты надела панталоны с тремя или четырьмя оборочками, одна на другой, на коленях и вверху на ляжках, и с большими малиновыми бантами, я имею в виду не панталоны школьницы с тонкой потрепанной кружевной каймой, опоясывающей ноги и такие тонкие, что можно разглядеть плоть, а такие, просторные на заднице и на ляжках, все в кружевах, оборках и бантах, и тяжело пахнут парфюмом, так что всякий раз, когда ты их показываешь, в спешке подтягивая свое платье за каким-нибудь занятием, или очаровательно лаская себя перед тем, как тебя трахнут, я смог бы видеть только пышную массу белой материи и кружев, и чтобы когда я наклонялся к тебе, желая распахнуть их и подарить тебе пылающий страстный поцелуй в твою порочную голую задницу, я смог бы ощутить запах духов на твоих панталонах так же ясно, как теплый аромат твоей промежности и тяжелый запах твоей задницы.
Иногда я представляю тебя в изощренных позах. Мое воображение являет мне такие грязные штуки, что я не напишу тебе о них до тех пор, пока я не увижу, что ты напишешь мне сама. Даже самые малейшие детали дарят мне мощную эрекцию — непристойное движение твоего рта, маленькое коричневое пятнышко на твоих белых панталонах, там, где задница, внезапное грязное слово, в сладком удушье сорвавшееся с твоих влажных губ, случайный бесстыдный звук, который издает твоя задница, и затем скверный запах, медленно расплывающийся оттуда.
В такие моменты я чувствую себя сумасшедшим, я желаю сделать это с тобой каким-нибудь извращенным способом, почувствовать твои горячие похотливые губы, отсасывающие мне, трахать тебя между грудей с розовыми сосочками, кончать тебе на лицо и разбрызгивать сперму по твоим пылающим щекам и по глазам, засунуть член между твоих ягодиц и отыметь тебя в задницу. Все на сегодня!
Надеюсь, ты получила мою телеграмму и поняла ее. До свидания, моя дорогая, та, кого я пытаюсь развратить и испортить. Как же, о Господи, ты вообще можешь любить такое существо, как я? О, я не могу дождаться твоего ответа, любимая!
ДЖИМ
Норе
Дублин 8 декабря 1909 года
Моя сладкая маленькая шлюшка Нора, я сделал так, как ты сказала мне, маленькая развратница, я подрочил себе дважды, пока читал твое письмо. Я очень доволен, что тебе нравится, когда тебя трахают в задницу. Да, сейчас я вспоминаю ту ночь, когда я так долго трахал тебя сзади. Это был наш самый грязный секс, дорогая. Мой член оставался в тебе часами, двигаясь туда и обратно, входя внутрь и выскальзывая наружу под твоей задницей, которую ты задрала вверх. Я чувствовал твои плотные влажные ягодицы под своим животом и видел твое пылающее лицо и безумные глаза. Каждый раз, когда я входил в тебя, твой бесстыжий язык вываливался на губы и, если я вдруг напирал сильнее, плотные грязные пуки выходили из тебя один за другим. В ту ночь твоя попка была полна воздуха, любовь моя, и я выталкивал его из тебя своим членом, большие плотные пуки, длинные воздушные облачка, быстрые маленькие веселые взрывы и множество крошечных изящных озорных пуков, которые целой вереницей вылетали из твоей дырочки. Это чудесно – трахать пукающую женщину, когда каждое движение твоего члена выталкивает из нее очередной поток воздуха. Я думаю, что узнал бы пуки Норы где угодно. Я уверен, я смог бы различить их в комнате, набитой пукающими женщинами. Это такой, довольно девичий звук, не похожий на влажный ветреный пук, который, как мне кажется, издает пышная женщина. Он внезапный, сухой и непристойный, вроде того, что нарочно издает веселая девчонка ночью в школьном общежитии. Я надеюсь, что Нора будет бесконечно пукать мне в лицо, и я наконец смогу познать еще и ее запах.
Ты говоришь, что когда я вернусь, ты отсосешь мне, и еще ты хочешь, чтобы я вылизал твою пизду, моя маленькая грязная мерзавка. Я надеюсь, что ты удивишь меня однажды: когда я засну одетым, ты прокрадешься ко мне, сверкая страстным огнем распутницы в своих сонных глазах, нежно, пуговица за пуговицей, ты расстегнешь ширинку моих брюк и так же нежно вынешь наружу своего любимого толстого дружка, жадно проглотишь его своим мокрым ртом и будешь сосать его до тех пор, пока он не станет толще и крепче, пока я не кончу тебе в рот. Иногда я тоже буду удивлять тебя спящую, я задеру вверх твои юбки и аккуратно распахну твои панталоны, затем я осторожно лягу рядом с тобой и начну не спеша облизывать твою заросшую промежность. Ты станешь тревожно шевелиться, и я оближу губки моей любимой пизды. Ты начнешь стонать и хлюпать, вздыхать и страстно пукать во сне. И потом я буду вылизывать тебя быстрее и быстрее, как изголодавшийся пес, пока твоя промежность не превратится в сплошную слизистую массу, а тело не начнет неистово извиваться.
Спокойной ночи, моя маленькая пукающая Нора, моя грязная маленькая развратная птичка! Тут есть одно милое слово, любимая, которое ты специально подчеркнула, чтобы заставить меня мастурбировать старательнее. Напиши мне об этом побольше и еще напиши о себе, напиши сладко, и еще грязнее, еще грязнее.
Джим
Норе
Дублин, 20 декабря 1909
Моя сладкая непослушная девочка, я получил твое горячее письмо сегодня вечером и пытался представить тебя ласкающей свою промежность в уборной. Как ты делаешь это? Ты стоишь у стены, и твои руки щекочут что-то там, под одеждой, или ты сидишь на корточках над унитазом, подняв свои юбки, а твоя рука страстно двигается в прорехе твоих панталон? Ты хочешь от этого облегчиться? Я хочу знать, как ты делаешь это. Ты просто начинаешь срать или сначала доводишь себя до оргазма, а потом начинаешь? Это должно быть страшно развратное дело — видеть, как девушка, подняв свою одежду, яростно ублажает свою пизду, видеть ее милые белоснежные панталоны, распахнутые сзади, и выпяченную задницу, и толстую коричневую колбаску, на полпути повисшую из ее дырочки. Ты говоришь, что ты сделаешь это прямо в свои панталоны, милая, и позволишь мне трахнуть тебя после этого. Мне бы хотелось слышать, как они вываливаются из тебя, любимая, а потом войти в тебя. Однажды ночью, когда мы будем где-нибудь в темноте, и будем говорить разные пошлости, и ты почувствуешь, что ты готова облегчиться, обними меня вокруг шеи, стыдливо, и мягко вытолкни все из себя. Звук сведет меня с ума, и когда я стяну с тебя одежду……
Нет смысла продолжать! Ты догадываешься, почему!
………………………………….
Сегодня открыт синематограф. Я уезжаю в Триест в воскресенье 2 января. Я надеюсь, ты сделала то, о чем я просил насчет кухни, линолеума, и кресла, и занавесок. Между прочим, не шей свои панталоны ни перед кем. Твое платье готово? Я надеюсь, что это так — длинное пальто, с кожаным поясом и манжетами и прочее. Как мне осилить плату Эйлин (примечание: его сестра), я не знаю. Ради Бога, обеспечь, чтобы у нас с тобой была удобная кровать. У меня нет большого желания делать что-то для тебя, дорогая. Все, чего я хочу, это твоя компания. Ты можешь расслабиться насчет моих похождений с __________________ (примечание: слово пропущено Джойсом в оригинальном тексте, предположительно это слово «шлюхами» или что-то вроде этого. Его измены с проститутками огорчали Нору). Ты понимаешь. Этого не случится, дорогая.
О, я сейчас голоден. В тот день, когда я приеду, заставь Эву сделать тот пудинг за три пенса и приготовь немного ванильного соуса без вина. Мне хочется жареной говядины, рисовый суп, капуцци гарби, картофельное пюре, пудинг и черный кофе. Нет, нет, я хочу стракотто ди маццерони, овощной салат, тушеный чернослив, торрони, чай и преснитз. Или, нет, хочу тушеных угрей или поленту с…
Прости, любимая, сегодня вечером я просто хочу есть.
Нора, дорогая, я надеюсь, мы проведем счастливый год вместе. Я напишу Стэни (примечание: его брат, Станислаус) завтра о синематографе.
Я так рад, что сейчас мне видно Мирамар. Единственное, на что я надеюсь, что я не спровоцировал ту гнусную штуку снова, тем, что я делал. Молись за меня, любимая.
До свидания, до свидания, до свидания, до свидания!
Джим
Ист.:honeymilk.org/nora/, honeymilk.org/joyce/
И никаких "жезлов", заметьте!
Очсильно 18+ (на работе тоже лучше не читать)
«ГРЯЗНЫЕ ПИСЬМА» ДЖЕЙМСА ДЖОЙСА
читать дальшеТекст и перевод: Татьяна Косорукова
Мы публикуем два из девяти писем Джеймса Джойса к своей любимой жене Норе. В 1909 году он проживает в Италии вместе со своей семьей, но в конце октября вынужден отправиться в Дублин по делам и остаться там до конца декабря. Заключив соглашение со своей женой, Джойс практически каждый день пишет ей любовные письма, и она отвечает ему. Письма Джойса сохранились и были опубликованы более шестидесяти лет спустя, а письма Норы (судя по всему, не менее страстные) исчезли.
НОРЕ
Дублин, 3 декабря 1909
………….., кажется, ты превращаешь меня в животное. Это была ты, именно ты, негодная бесстыжая девочка, ты начала это. Не я первым дотронулся до тебя тогда, давно, в Рингсенде. Это ты скользнула своей рукой ниже, ниже, внутрь моих брюк и осторожно оттянула в сторону мою рубашку, и потрогала мой член своими длинными игривыми пальцами, и понемногу он весь, целиком, толстый и упругий, оказался в твоей руке, и ты дрочила мне медленно, пока я не кончил сквозь твои пальцы, а ты все время наклонялась ко мне и смотрела в упор, не отрываясь, смотрела своими спокойными и безгрешными глазами. Это твои губы впервые произнесли грязное слово. Я прекрасно помню ту ночь в постели в Пола.
Устав лежать под мужчиной, однажды ночью ты яростно сорвала с себя ночную сорочку и забралась на меня верхом, совершенно голая. Ты насадила себя на мой член и начала скакать на мне вверх-вниз. Возможно, мой ствол показался тебе недостаточно большим, ведь я помню, как ты наклонилась ниже, прямо к моему лицу и нежно шептала: «Трахай меня, любовь моя! Глубже, любовь моя!» Нора, дорогая, весь день я умираю от нетерпения задать тебе пару вопросов. Позволь мне это, милая, ведь я рассказал тебе все, что я делал, и теперь я могу спросить кое-о чем и тебя.
Когда тот человек (Винсент Косгрейв), чье сердце я жажду остановить щелчком револьвера, когда он совал руку или обе руки под твои юбки, он лишь легонько щекотал тебя там или он вводил в тебя один палец, несколько пальцев? Если он делал это, глубоко ли входили они в тебя, добирались ли до крошечного бугорка в глубине твоей промежности? Он трогал тебя сзади? Он долго щекотал тебя, кончила ли ты? Он просил тебя трогать его? Трогала ли ты? Если ты не прикасалась к нему, добивался ли он прикосновений силой и чувствовала ли ты это?
Еще один вопрос, Нора. Я знаю, что я был первым, кто лишил тебя девственности, но случалось ли еще какому-то мужчине доставлять тебе удовольствие? Тот мальчик (Майкл Бодкин), которым ты увлекалась — он делал это? Скажи мне, Нора, правду за правду, искренность за искренность. Когда ты была с ним в темноте, ночью — скажи, что твои пальцы никогда, никогда не расстегивали его брюки и не забирались внутрь, как мышки! Ласкала ли ты его, любимая, скажи мне правду, ласкала ли ты кого-нибудь еще? Скажи мне, что ты никогда, никогда, никогда не сжимала в своих пальцах член мальчика или мужчины, до того, как они расстегнули мои брюки! Если мои вопросы не обидели тебя, не бойся рассказать мне правду.
НОРЕ
Дублин, 6 декабря 1909
……………………………. Мне бы хотелось, чтобы ты надела панталоны с тремя или четырьмя оборочками, одна на другой, на коленях и вверху на ляжках, и с большими малиновыми бантами, я имею в виду не панталоны школьницы с тонкой потрепанной кружевной каймой, опоясывающей ноги и такие тонкие, что можно разглядеть плоть, а такие, просторные на заднице и на ляжках, все в кружевах, оборках и бантах, и тяжело пахнут парфюмом, так что всякий раз, когда ты их показываешь, в спешке подтягивая свое платье за каким-нибудь занятием, или очаровательно лаская себя перед тем, как тебя трахнут, я смог бы видеть только пышную массу белой материи и кружев, и чтобы когда я наклонялся к тебе, желая распахнуть их и подарить тебе пылающий страстный поцелуй в твою порочную голую задницу, я смог бы ощутить запах духов на твоих панталонах так же ясно, как теплый аромат твоей промежности и тяжелый запах твоей задницы.
Иногда я представляю тебя в изощренных позах. Мое воображение являет мне такие грязные штуки, что я не напишу тебе о них до тех пор, пока я не увижу, что ты напишешь мне сама. Даже самые малейшие детали дарят мне мощную эрекцию — непристойное движение твоего рта, маленькое коричневое пятнышко на твоих белых панталонах, там, где задница, внезапное грязное слово, в сладком удушье сорвавшееся с твоих влажных губ, случайный бесстыдный звук, который издает твоя задница, и затем скверный запах, медленно расплывающийся оттуда.
В такие моменты я чувствую себя сумасшедшим, я желаю сделать это с тобой каким-нибудь извращенным способом, почувствовать твои горячие похотливые губы, отсасывающие мне, трахать тебя между грудей с розовыми сосочками, кончать тебе на лицо и разбрызгивать сперму по твоим пылающим щекам и по глазам, засунуть член между твоих ягодиц и отыметь тебя в задницу. Все на сегодня!
Надеюсь, ты получила мою телеграмму и поняла ее. До свидания, моя дорогая, та, кого я пытаюсь развратить и испортить. Как же, о Господи, ты вообще можешь любить такое существо, как я? О, я не могу дождаться твоего ответа, любимая!
ДЖИМ
Норе
Дублин 8 декабря 1909 года
Моя сладкая маленькая шлюшка Нора, я сделал так, как ты сказала мне, маленькая развратница, я подрочил себе дважды, пока читал твое письмо. Я очень доволен, что тебе нравится, когда тебя трахают в задницу. Да, сейчас я вспоминаю ту ночь, когда я так долго трахал тебя сзади. Это был наш самый грязный секс, дорогая. Мой член оставался в тебе часами, двигаясь туда и обратно, входя внутрь и выскальзывая наружу под твоей задницей, которую ты задрала вверх. Я чувствовал твои плотные влажные ягодицы под своим животом и видел твое пылающее лицо и безумные глаза. Каждый раз, когда я входил в тебя, твой бесстыжий язык вываливался на губы и, если я вдруг напирал сильнее, плотные грязные пуки выходили из тебя один за другим. В ту ночь твоя попка была полна воздуха, любовь моя, и я выталкивал его из тебя своим членом, большие плотные пуки, длинные воздушные облачка, быстрые маленькие веселые взрывы и множество крошечных изящных озорных пуков, которые целой вереницей вылетали из твоей дырочки. Это чудесно – трахать пукающую женщину, когда каждое движение твоего члена выталкивает из нее очередной поток воздуха. Я думаю, что узнал бы пуки Норы где угодно. Я уверен, я смог бы различить их в комнате, набитой пукающими женщинами. Это такой, довольно девичий звук, не похожий на влажный ветреный пук, который, как мне кажется, издает пышная женщина. Он внезапный, сухой и непристойный, вроде того, что нарочно издает веселая девчонка ночью в школьном общежитии. Я надеюсь, что Нора будет бесконечно пукать мне в лицо, и я наконец смогу познать еще и ее запах.
Ты говоришь, что когда я вернусь, ты отсосешь мне, и еще ты хочешь, чтобы я вылизал твою пизду, моя маленькая грязная мерзавка. Я надеюсь, что ты удивишь меня однажды: когда я засну одетым, ты прокрадешься ко мне, сверкая страстным огнем распутницы в своих сонных глазах, нежно, пуговица за пуговицей, ты расстегнешь ширинку моих брюк и так же нежно вынешь наружу своего любимого толстого дружка, жадно проглотишь его своим мокрым ртом и будешь сосать его до тех пор, пока он не станет толще и крепче, пока я не кончу тебе в рот. Иногда я тоже буду удивлять тебя спящую, я задеру вверх твои юбки и аккуратно распахну твои панталоны, затем я осторожно лягу рядом с тобой и начну не спеша облизывать твою заросшую промежность. Ты станешь тревожно шевелиться, и я оближу губки моей любимой пизды. Ты начнешь стонать и хлюпать, вздыхать и страстно пукать во сне. И потом я буду вылизывать тебя быстрее и быстрее, как изголодавшийся пес, пока твоя промежность не превратится в сплошную слизистую массу, а тело не начнет неистово извиваться.
Спокойной ночи, моя маленькая пукающая Нора, моя грязная маленькая развратная птичка! Тут есть одно милое слово, любимая, которое ты специально подчеркнула, чтобы заставить меня мастурбировать старательнее. Напиши мне об этом побольше и еще напиши о себе, напиши сладко, и еще грязнее, еще грязнее.
Джим
Норе
Дублин, 20 декабря 1909
Моя сладкая непослушная девочка, я получил твое горячее письмо сегодня вечером и пытался представить тебя ласкающей свою промежность в уборной. Как ты делаешь это? Ты стоишь у стены, и твои руки щекочут что-то там, под одеждой, или ты сидишь на корточках над унитазом, подняв свои юбки, а твоя рука страстно двигается в прорехе твоих панталон? Ты хочешь от этого облегчиться? Я хочу знать, как ты делаешь это. Ты просто начинаешь срать или сначала доводишь себя до оргазма, а потом начинаешь? Это должно быть страшно развратное дело — видеть, как девушка, подняв свою одежду, яростно ублажает свою пизду, видеть ее милые белоснежные панталоны, распахнутые сзади, и выпяченную задницу, и толстую коричневую колбаску, на полпути повисшую из ее дырочки. Ты говоришь, что ты сделаешь это прямо в свои панталоны, милая, и позволишь мне трахнуть тебя после этого. Мне бы хотелось слышать, как они вываливаются из тебя, любимая, а потом войти в тебя. Однажды ночью, когда мы будем где-нибудь в темноте, и будем говорить разные пошлости, и ты почувствуешь, что ты готова облегчиться, обними меня вокруг шеи, стыдливо, и мягко вытолкни все из себя. Звук сведет меня с ума, и когда я стяну с тебя одежду……
Нет смысла продолжать! Ты догадываешься, почему!
………………………………….
Сегодня открыт синематограф. Я уезжаю в Триест в воскресенье 2 января. Я надеюсь, ты сделала то, о чем я просил насчет кухни, линолеума, и кресла, и занавесок. Между прочим, не шей свои панталоны ни перед кем. Твое платье готово? Я надеюсь, что это так — длинное пальто, с кожаным поясом и манжетами и прочее. Как мне осилить плату Эйлин (примечание: его сестра), я не знаю. Ради Бога, обеспечь, чтобы у нас с тобой была удобная кровать. У меня нет большого желания делать что-то для тебя, дорогая. Все, чего я хочу, это твоя компания. Ты можешь расслабиться насчет моих похождений с __________________ (примечание: слово пропущено Джойсом в оригинальном тексте, предположительно это слово «шлюхами» или что-то вроде этого. Его измены с проститутками огорчали Нору). Ты понимаешь. Этого не случится, дорогая.
О, я сейчас голоден. В тот день, когда я приеду, заставь Эву сделать тот пудинг за три пенса и приготовь немного ванильного соуса без вина. Мне хочется жареной говядины, рисовый суп, капуцци гарби, картофельное пюре, пудинг и черный кофе. Нет, нет, я хочу стракотто ди маццерони, овощной салат, тушеный чернослив, торрони, чай и преснитз. Или, нет, хочу тушеных угрей или поленту с…
Прости, любимая, сегодня вечером я просто хочу есть.
Нора, дорогая, я надеюсь, мы проведем счастливый год вместе. Я напишу Стэни (примечание: его брат, Станислаус) завтра о синематографе.
Я так рад, что сейчас мне видно Мирамар. Единственное, на что я надеюсь, что я не спровоцировал ту гнусную штуку снова, тем, что я делал. Молись за меня, любимая.
До свидания, до свидания, до свидания, до свидания!
Джим
Ист.:honeymilk.org/nora/, honeymilk.org/joyce/
И никаких "жезлов", заметьте!
@темы: литературное
-
-
19.02.2018 в 15:39-
-
19.02.2018 в 15:45сколько бы из нас смогли написать такое мужьям и были бы рады получить в ответ.
думаю, очень немногие
-
-
19.02.2018 в 15:55Варнинг! Похабщина!!! читать дальше
sotvori-sebia-sam.ru/daniil-xarms-4/
-
-
19.02.2018 в 16:12-
-
19.02.2018 в 16:25вот сейча не пишут так пространно,наверное - все смски коротенькие
ава
-
-
19.02.2018 в 16:29Vinston, тут дело не в траве, это просто забавный исторический факт, мне, к примеру, через всю эту похабщину видится его грусть, тоска и искреннее чувство, в каком-то смысле с оттенком мании. А матные и пошлые стишки писали почти все поэты )
-
-
19.02.2018 в 16:33кто-то сквикнулся пукающим Колобком - не читали они этих писем!
дикие, понимаешь, люди!
ава
спасибо тебе за нее
-
-
19.02.2018 в 16:52-
-
19.02.2018 в 16:56-
-
19.02.2018 в 18:44